Колумбийский Университет, Нью-Йорк,
штат Нью-Йорк, США
1 июня 1982

О мое сердце, как же может быть счастлив человеческий ум, если он регулярно курсирует на своей крошечной и хрупкой лодке между берегом-подозрительностью и берегом-путаницей?

Я не буду пугаться путаницы своего ума. Я не буду пугаться подозрительности своего ума, я не буду. Я не стану противиться устремлению своего сердца, я не стану противиться. Я не стану настаивать на жизни совершенства, я не стану настаивать. Я буду радостно и безоговорочно ожидать Часа Бога, избранного Часа Бога.

О мой ум, как я могу поверить тебе, когда ты говоришь мне, что любишь мир? Мне чрезвычайно трудно в это верить. Я не верю тебе и не могу поверить тебе, когда ты говоришь мне, что любишь мир, потому что каждый миг ты лелеешь критику мира. Каждое мимолетное мгновение воплощает твою критику мира. Поэтому, мой ум, я не верю тебе и не могу поверить тебе, когда ты говоришь мне, что любишь мир.

О мое сердце, я не верю тебе и не могу поверить тебе, когда ты говоришь мне, что мир не нуждается в тебе. На самом деле, мир нуждается в тебе, ибо миру необходимо единство. В единстве пребывает удовлетворение, и именно в тебе, о сердце, и с тобой это удовлетворение может расцвести и расцветет здесь, на земле. Поэтому, о сердце, я не верю тебе и не могу поверить тебе, когда ты говоришь мне, что мир не нуждается в тебе. Мир каждый момент нуждается в тебе, потому что именно ты воплощаешь удовлетворение в безграничной мере. Мир нуждается в тебе, нуждается, о мое сердце.

Просветляющее поражение моего ума на поле битвы жизни — это самый ценный вклад, который я сделаю для всего мира ради изумительного процветания последующих поколений. Стремительная победа моего сердца на поле битвы жизни — богатейшее наследство, которое я с улыбкой и бескорыстно оставлю после себя здесь, на земле, когда громоподобно пробьет последний час моей жизни.